Совершенное сияние недвижимости
за пределами индивидуального «я»

Дэвид Керс.

(выборочно)

Давайте с самого начала расставим все точки над «и» Очень возможна такая проблема: в определенный момент смысл полного уничтожения, этого абсолютного отказа от чувства индивидуального «я», начнет доходить до вашего сознания, и вы заподозрите, что то, о чем здесь идет речь, несовместимо с продолжением всего того, что привычно вам, с жизнью, какой вы ее знаете.

Возникнет вопрос: действительно ли необходимо полностью умереть, отказаться от всего? Разве не возможен несколько более умеренный, менее радикальный способ действия, нельзя ли найти некий серединный путь, который не требует отказа от этой жизни и от себя как индивидуума?

И многие учителя, скорее даже большинство, примутся утешать вас, приговаривая: «Конечно, можно. Все эти разговоры о полном уничтожении метафоричны. Просветление можно получить, даже продолжая привычную жизнь. Важно относиться с уважением к тому, кем вы являетесь; отрицание этого означает ... негативный подход».

Другие учителя пойдут несколько дальше и скажут вам: «Значение имеет не умирание, не самоотдавание, а только ваше чувство привязанности. Умирание — хорошо, неумирание — хорошо. Разве умирание или неумирание не хороши для вас одинаковым образом?» И если вы сможете ответить: «Конечно: отказаться от себя или не отказаться — кого это волнует?», тогда никакого самоотдавания вам больше не потребуется.

С точки зрения сновидения это звучит вполне логично, однако Пониманию предстает сущей глупостью. Все это базируется на представлении о существовании того, кто мог бы умереть или не умереть, отказаться или не отказаться, продолжать жить и испытывать привязанность или стать свободным.

Когда есть Понимание, то совершенно очевидно, что такой сущности, как «вы», способной стать свободной или не стать, отказаться от себя, умереть или не умереть, не существует. Сама идея такой сущности несовместима с Пониманием. Это стремление защитить собственную индивидуальность, отвращение к полному уничтожению заложены в самой глубине иллюзорного «я». Это чувство самосохранения эго. Столкнувшись лицом к лицу с собственным самоотдаванием и смертью, Иисус молился до кровавого пота о том, чтобы ему было дозволено миновать чашу сию, не испив из нее. Но он признал, что это невозможно: «Не моя воля, но Твоя да будет».

Базисное Понимание таково, что вы не существуете в качестве независимых сущностей или субъектов действия, а только лишь в качестве объектов в сновидении Сознания. Все эти попытки сторговаться насчет самоотдавания и смерти производит иллюзорный субъект действия, несуществующий деятель, тот воображаемый индивидуум, дабы иметь возможность продолжать свою мифическую жизнь. Нисаргадатта Махарадж называл индивидуальное «я» «дитем бесплодной женщины». Никому из индивидуумов нелегко отнестись к этому серьезно, признать, что его существование — миф, творение ума. Но без того, чтобы тотально принять это, без полного самоотдавания Понимание, просветление, пробуждение невозможно по определению!

Именно эгоистический бунт этого не более чем объекта в Сознании, узурпация субъективности, выдавание себя за отдельную вещь в себе и есть основное заблуждение, закодированное в виде мифа в иудейско-христианской истории об «отпадении от благодати», о «первородном грехе», о первых людях. Именно эта ошибочная концепция отдельного, самодетерминированного индивидуума в самом крайнем своем выражении результируется в высокомерном и деструктивном поведении по отношению к другим, к окружающей среде и так далее. Но даже в своей простейшей, смягченной форме она выступает причиной отделенности, страхов и страдания.

Вопрос в том, можно ли пробудиться, продолжая уютно спать. Это то, чего хочет индивидуальное «я», эго. И существует масса учителей, готовых удовлетворить это желание, провести вас через замечательный опыт в сновидении и назвать это пробуждением. «Упрощенным пробуждением». Но послушайте или почитайте истинных мастеров: Будду, Раману Махарши, Нисаргадатту Махараджа, Хуанбо, Хуйнэна, Вэй У Вэя, Руми или Терезу Авильскую среди прочих. Говоря о Понимании, пробуждении, приятии, самоотдавании, они используют такие слова, как «полное», «окончательное», «тотальное», «совершенное», «абсолютное». Сама основа Понимания в том, что «вас» нет. Это невозможно принять, если одновременно не отказаться от любого намека на идею о том, что «вы» есть. Отказаться тотально.
Только тот, кто потеряет свою жизнь, обретет ее.

По сути своей Учение, содержащееся в вечной мудрости, представляет собой то, что Кен Уилбер называет «действенным предписанием». Такое предписание есть приглашение. Оно предлагает определенный образ мышления, возможно даже какие-то практики, своего рода рецепт, гласящий: «Если хочешь знать это, то попробуй вот это». Попробуй думать таким образом, попробуй исследовать это, попробуй отпустить все эти лелеемые представления, и посмотри, что произойдет.

Конечно, возможно, что и тогда ничего не получится. Гарантий нет. Многие испробовали на себе эти идеи, потерпели фиаско и вернулись к своему прежнему образу жизни. Что и должно было случиться. Но если к этому вообще возможно подступиться, то с чего-то же надо начинать.
Ни один человек не способен передать Это напрямую или рассказать, на что Это похоже. Но если вы будете внимательно следовать Учению и благодаря невыразимой Милости сможете проникнуть и ухватить его суть, то появится вероятность, что прямой опыт и постижение того, на что указывало, что опосредованно преподносило Учение, может случиться.

Тогда вы будете в состоянии обсуждать, сверять, подвергать сомнению или отвергать различные способы передачи Учения — в том случае, если у «вас» все еще сохранится интерес к подобной деятельности. Но до тех пор попытка разжижения Учения с целью сделать его более удобоваримым для сновидческих персонажей, более совместимым с тем, во что сновидческие персонажи уже верят и нежно лелеют, — глупая трата времени.

Внутри сновидения общепринятая мудрость такова, что вы должны понять что-то прежде, чем принять. Но это приведет в лучшем случае только к интеллектуальному пониманию и интеллектуальному приятию. Персонажи, пребывающие во сне, во всех смыслах не в силах понять и оценить пробуждение или судить о нем с позиций этого самого сна. По природе своей пробуждение ставит все сновидение с ног на голову. Здесь ничего не приложимо. Скорее, Постижение нужно принять прежде, чем понять его. Сначала должно случиться пробуждение, чтобы можно было оценить и действительно понять его.
Потому это и называется «самоотдаванием».

А полное, абсолютное самоотдавание и полное, окончательное Понимание суть одно и то же.
Кажется досадным, что требуется столько слов. Несметная масса слов, с незапамятных времен. Такое количество многословия и хождения по кругу разговоров о том, Что Есть. Конечно, так и должно быть. «Дао, о котором можно говорить, не есть Дао», — так замечательно начал Лао-Цзы, что, однако, не помешало ему написать вдогонку целый трактат «Дао-дэ цзин». Где-то в седьмом столетии Сэнцзан проявил большую лаконичность в своей работе «Син син мин». Там — все, всего лишь на восьми небольших страницах — вся суть вопроса. «Сутра Сердца» свела его к двум страницам, однако вызвала к жизни бесчисленное количество трактатов, ей посвященных. Рамана Махарши и Нисаргадатта Махарадж не написали много, зато другие записали за ними целые тома. Вэй У Вэй, этот эксцентричный ирландец, очень достойно довел тему до ума, разобрав ее — в скольких? — шести? восьми книгах? А у Рамеша их сколько? Что-то около двадцати книг на настоящий момент, и это не предел?

Но, понимаете, в том есть своя необходимость. Это невозможно выразить словами, поэтому нужно говорить вокруг этого. Да, существует. Нет, невыразимо. Как сокрушался Вэй У Вэй, даже лучшие тексты подобны пальбе по луне: вам никогда не удастся попасть по ней. То, что лежит за пределами сна, лежит за пределами сна и не может быть выражено сновидческими понятиями, но кроме них у нас ничего нет. В языке двумерного Плоского мира, где существует только длина и ширина, нет слов для высоты и глубины. А без слов нет соответствующих понятий. Нет понятий, нет опыта, потому как такового «не существует». Это всегда находится прямо здесь перед каждым, но никто не видит. И как в таком случае показать им это? Если бы они могли видеть, просто взглянув, то давно бы уже увидели.
Обычно все начинается так: ты показываешь на то, что видишь, и говоришь: «Вот. Видите?» И все тупо смотрят на тебя. Тогда начинаются слова.

В конечном счете, по-видимому, чудовищный нигилизм У. Г. Кришнамурти единственно способен уцелеть: для вас здесь ничего нет. У меня для вас ничего нет. У вас нет истинного «я», а ложное «я», которое вы считаете собой, не имеет никакого значения. Уходите. Продолжайте спать вашей счастливой сновидческой жизнью. В любом случае, зачем вам это нужно? Самоуничтожение никто никогда не выбирает. А тех немногих, кто приходит к нему, тащат туда, упирающихся и вопящих. Или хитростью заманивают в джунгли, а там одним движением разрывают, выдалбливают, выпотрашивают. Или пристают на автобусной остановке; взрывом обрывают якорные цепи, оставляя дрейфовать. Если вам охота, чтобы вас так волокли и обманывали, замечательно.

Тем временем, все эти слова, все эти книги продолжают появляться. Они точно так же не имеют никакого отношения ни ко мне, ни к вам. Невозможно не писать, невозможно не говорить, невозможно не читать и не слушать. В необъятной всеобщей структуре вращающихся галактик, рождающихся планет, умирающих цивилизаций и извергаемых слов ничто не оказывается не на своем месте или потраченным впустую. И потому книги пишутся и разговоры ведутся, приводя к так называемым результатам, ради которых все это и затевалось. Но в разворачивании бесконечных форм выражения того, Что Есть, кому дано знать или судить о результате? Может частица пыли в пучине вращающейся галактики знать, почему идет вращение?

Да, быть может, где-то существует тот, кому в нужный момент эти слова принесут пользу; однажды, в ближайшее время или в отдаленном будущем, возможно, они окажутся именно тем, что нужно кому-то, так что, прочитав или услышав их, он если не пробудится, то, по крайней мере, сумеет заглянуть глубже, отступить назад. Может быть. Возможно, единственным результатом будет то, что это просто происходит, это — чем бы оно ни было — переживается здесь и сейчас. Этот разговор, это чтение, эти ощущения, эти нюансы в Сознании, никогда до сих пор не переживаемые таким образом или в такой комбинации. Подобной причины уже достаточно.

продолжение.....

........  ВЗОРВИТЕ СВОЙ МОЗГ

«Вы принимаете свои выдумки за факты,
а мои факты — за выдумку...»
- Нисаргадатта Махарадж

Люди обучаются методом ассоциаций. То, как устроен человеческий ум, как он смонтирован, означает, что ему постоянно требуется нечто, на что можно опереться. Сталкиваясь с новым, ум роется в своей базе данных в поисках чего-нибудь, что хотя бы отдаленно напоминало это, дабы провести сравнение. Если он найдет что-то такое, с чем сталкивался прежде, и что тем или иным образом выглядит похоже, он скажет «ага, эта новая вещь похожа на вот эту старую, но отличается от нее по ряду признаков». Тогда новую вещь можно будет рассмотреть, ассимилировать, категоризировать и изучить. Специалисты в области образования называют это «схематическим развитием».

Но если в банках памяти не обнаруживается ничего, что каким-либо образом соотносится с аспектами новой вещи, тогда уму она видится бессмысленной, и ее изучения и ассимилирования не происходит. Ум не знает, что с ней делать. Кстати, ученые, занимающиеся всем этим, говорят, что наши глаза, например, ежедневно, каждую секунду физически видят гораздо больше, чем полагает наш мозг. Нервная система отсеивает большую часть увиденного, поскольку оно выглядит незнакомо и оценивается как несущественное.

В этом мы не можем винить самих себя и не можем здесь ничего исправить или пройти какой-то семинар, чтобы научиться действовать иначе. Просто так функционирует организм. Фильтрация происходит на уровне автономной нервной системы, прежде чем то, что вы называете своим сознанием, или своими мыслями, или волей, или намерением, может успеть вмешаться. Мы все знакомы с феноменом изучения чего-то нового и, как следствие, начинаем замечать это повсюду, тогда как ранее мы ни разу не обращали на это внимания. Оно было всегда и везде, и физически наши глаза «видели» это неоднократно, но до тех пор, пока мозг не распознал это как схожее с тем, что он знал раньше, фактически видения не происходило.

Имея такой механизм, удивительно, что кто-то вообще способен что-то изучить. Как таковое, изучение происходит по нарастающей, с опорой на уже знакомое, уже познанное. И в изучении мы склонны руководствоваться тем, с чего мы начали. Вэй У Вэй хорошо говорит об этом в самом начале «Спросите пробужденного»:
«Вероятно, серьезнейшей помехой является то, что с самого начала мы делаем ложный шаг. Это грозит плачевным результатом, который, боюсь, и имеет место в большинстве случаев. В нас присутствует фундаментальная обусловленность: это может быть некая форма христианской религии, от которой в настоящее время мало что осталось, разве что ее этическое наполнение; или психологические концепции Фрейда, Адлера или Юнга; или некие научные дисциплины, все из которых по сути своей неумолимо дуалистичные. Затем возникает побуждение, и мы принимаемся читать. Всякий раз, когда мы сталкиваемся с утверждением или мнением, которое вписывается в рамки наших собственных обусловленных представлений, мы включаем их в свою систему, возможно даже с энтузиазмом, одновременно игнорируя, словно их вообще не существует, те утверждения и мнения, которые либо не нравятся нам, либо остаются непонятными. И всякий раз, когда мы перечитываем учителей или сутры, мы подхватываем вновь отобранные кусочки, собирая внутри себя собственный пазл до тех пор, пока не получим персональное мозаичное полотно, не соотносимое ни с чем на свете, что имело бы хоть какую-то ценность. Даже за миллиарды колья такой процесс не смог бы привести к сущностному пониманию, которое мы так ищем, движимые побуждением. От нас требуется прямая противоположность всему этому».

«Противоположность всему этому», которая требуется для Понимания того, Что Есть, в дзэне называется «умом начинающего», — состояние открытой осознанности, которое Стивен Левин обозначает как «не знаю». Духовные учителя часто используют образ маленького невинного ребенка, стремясь найти выражение пустоте открытости, необходимой для того, чтобы Истина была услышана.

Но кто способен так подойти к учению? Ум слышит слова мудреца и сразу же ассоциирует их с тем, что кажется ему соответствующим определением, и думает, что знает, о чем шла речь. Потому-то учителя и используют такое количество уловок, коанов, бессмысленных фраз, историй, никуда не ведущих, утверждений, противоречащих самим себе.

Карлос Кастанеда назвал весь процесс обучения с помощью таких техник попыткой учителя «остановить мир» ученика. Гангаджи просто призывает искателей; «Остановитесь!» Но кого это может остановить? «О, отлично, — думает искатель, — это резонирует со мной. Нам всем следует просто "остановиться!"»

Представление или выражение «остановитесь!» просто добавляется в индивидуальную мозаику, и безумный пазл, ничему не соответствующий, продолжает выстраиваться.

Иногда кто-нибудь внимательно выслушивает рассуждения о Понимании, об отсутствии деятеля, о несуществовании индивидуумов, о том, что Сознание есть все, что есть, а ты являешься Тем; и затем говорит: «Все это звучит несколько умозрительно, однако как мне интегрировать это в свою повседневную жизнь?»

Обычно разговор на этом заканчивается, поскольку ответ один: «Никак». Собственно, это один из тех вопросов вроде «Вы просветленный?», который с точки зрения искателя звучит искренне и требует достойного ответа, но с позиции Понимания не обнаруживает никакого смысла, поскольку сама предпосылка перевернута вверх ногами.

Вопрос о том, как интегрировать Понимание в повседневную жизнь, — то же, что спрашивать, как вместить тотальную свободу в состояние пленения. Никак. Может быть, все как раз наоборот: то, что остается от вашей «жизни», может быть включено в свободу Истины.

Но на самом деле включать нечего. Как говорит Джед МакКенна:
«Вы говорите о примирении состояния сна с реальностью, словно их возможно сложить. На это, похоже, ловятся все, однако вы не можете этого сделать. Истина и не-истина несовместимы. Истина существует, не-истина — нет... Мы не можем с уверенностью утверждать что-либо вразумительное об истине в свете того, что мы знаем, потому что мы не знаем ничего».

Адьяшанти сказал просто: «Интегрировать истину в иллюзию невозможно».

Если вы будете упорствовать в попытке втиснуть учение в свой разрастающийся пазл, в свою жизнь, заполненную обучением и познанием, вы только сведете его к еще одному бессмысленному кусочку неведения. Пожалуйста, не делайте этого. Не пытайтесь интегрировать. Ничего не записывайте, не перечитывайте потом и не сравнивайте с тем, что вы прочитали где-то еще. Это ни к чему не приведет.

Единственное, что приведет к результату, это если вы перестанете записывать и начнете воспринимать это в отношении себя. Воспримите это на самом глубинном уровне. Позвольте этому остановить вас.

Не пытайтесь сделать это частью своей охоты и собирания самородков, которыми вы занимаетесь всю свою жизнь. Не пытайтесь сравнивать и классифицировать, прикидывая, насколько это соответствует всему тому, что вам довелось изучать, о чем вы прознали от других людей. Особенно если вы искатель со стажем, ваша голова наверняка забита чужими идеями, частично ассимилированными в вашу мозаику представлений об Истине, пробуждении и понимании. Не спрашивайте, как это соотносится с тем, что вы уже сумели накопить. Никак. Это разные вещи.

«Сострадание есть не что иное,
как другое слово для отказа страдать
из-за воображаемых причин».
- Нисаргадатта Махарадж

Абсолютное, единое поле, за пределами всех концепций дуализма. Где «я» и «ты» сливаются в одно. «Я» не есть дэвид. «Ты» не есть ты. Нет ни меня, ни тебя. И я встречу тебя там. Целиком, без остатка. Потому что «Я Есть то, что есть ты» суть «Я Есть то, что есть Я».

Человеческая обусловленность, эмоции, чувства, мыслительные паттерны: вся та часть этого мира, натянутая нам на глаза, чтобы скрыть от нас истину. В результате мы никогда не видим ясную картину; только «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно». Всегда с путаными мыслями, всегда не замечая очевидного.

Смотри вовнутрь.
смотри вовнутрь!
невероятная, совершенная красота
в недвижном, безмолвном сердце.
единая совершенная
ослепительно сияющая Драгоценность
Все что есть
что ты Есть! Истинное Я —
смотри и увидишь в Сиянии.
ничто нельзя сделать, чтобы познать это:
не думай и тогда познаешь.
когда ум недвижим
когда ум не отличим от сердца
недвижного, безмолвного, сияющего сердца —
смотри вовнутрь
не пропусти это!
не живи жизнь, не видя, не зная
этой предельной ослепительной красоты
смотри и будь
не думай — смотри вовнутрь — и ты познаешь
кто ты Есть.

Вопрос счастья оказывается очень, очень простым. Счастье — ваше естественное состояние. Единственная причина, почему мы не всегда его испытываем, — в наслоениях и заграждениях, возводимых и неустанно поддерживаемых.

Вопрос только в том, чтобы отказаться от всего этого, а не в том, чтобы приобрести что-то новое. В этом и секрет: «стремление к счастью» подразумевает поиск чего-то нового, которое «сделает» вас счастливыми, и обречено на неизменное разочарование, потому что это поиск в неверном направлении.

«Почему вы несчастливы? Потому что 99,9 процента всего, о чем вы думаете, и всего, что вы делаете, имеет отношение к "я" — которого нет!» (Вэй У Вэй)

продолжение......

...........   Вэй У Вэй выражает ту же мысль в «Посмертных произведениях»:

«Невежество в отношении того, что вечно, обязано своим существованием концепции "времени". "Концепция "я" и "концепция времени" неразделимы, одна не может существовать без другой: обе они дуальные аспекты того, что ошибочно считается объективным».

Таким образом мы возвращаемся к центральной идее, проясняющей вопрос субъекта/объекта. Вера в индивидуальное «я» представляет собой отождествление этого «я» с субъектом, которое посредством сенсорных ощущений объективирует всю остальную феноменальную вселенную пространства и времени. Когда становится понятно, что эта узурпация субъективной роли ложна, что так называемый индивидуум существует не как воспринимающий субъект, а лишь как один из объектов, возникающих в феномене пространства и времени, тогда можно увидеть иллюзорную, или сновидческую, природу всех подобных объектов или всего пространства и времени. С пониманием того, что «никого нет дома»,

«...происходит закономерное освобождение не только от "кто?", но также от "где?" и "когда?". Мнимый феноменальный "субъект" перестал верить в невозможное и знает наконец то, чем он был всегда и чем всегда была феноменальная вселенная — тем, чему неведомо ни "кто", ни "где", ни "когда"». (Вэй У Вэй)

Что нужно, чтобы понять, что «я», которое мы конструируем с тех пор, как «родились», нереально, не существует? Порой требуются достаточно радикальные меры. Интенсивное физическое и психическое страдание, часто на грани физической смерти, кажется нередким фактором пробуждения. Я думаю, не потому, что это очень помогает. Но после того, как произошло пробуждение, все это видится как бы перевернутым образом. «Что бы ни требовалось, дабы разбить и тем самым открыть твое сердце и разбудить тебя, все есть милость».

Через все учение Раманы Махарши лейтмотивом проходит мысль о том, что, поскольку эго не обладает независимым реальным бытием, оно исчезает или рассеивается в лучах света исследования. То, что у вас остается, когда исчезает фальшь эго, есть истина. Это так просто. Это то, чем является пробуждение. «Реальность — это всего лишь утрата эго».

Сущностное, центральное, несократимое учение, изложенное в некой форме любым учителем, к которому стоит прислушаться, также содержится в одной строке иудейского писания «Будь недвижим и познай, что Я Господь». Учить особо и нечему; если только ты будешь недвижим, все, что можно познать, уже здесь. Все остальное относится к сновидению, все остальное только производит шум, все остальное — лишь состояние связанности.

Идея о не-деянии по сути своей весьма проста, и тем не менее сложно говорить и даже думать о ней ясно, прежде всего потому, что наш язык и понятия не пригодны для этого. У китайцев есть выражение «вэй у вэй». Вэй — это действие. У — отрицание, так что у вэй означает не-действие. Это образует сущностную двойственность: действие или не-действие. Однако существует альтернативный опыт вэй у вэй, представляющий собой «действие, которое не есть действие».

Не сидение на месте и ничегонеделание, не беготня в стремлении довести дела до конца, но опыт совершающихся действий, требуемых моментом. Ключ заложен в идее о том, кто же производит действия. Никто. Действия совершаются без деятеля. Именно здесь наш язык и концепции сталкиваются с трудностями.

-  Мой ум с трудом вмещает все это.

Чей ум? Что за ум? «Вы», о котором вы думаете, что оно обладает умом, — иллюзия, представление, в которое нас всех научили верить, но которое на поверку не имеет ни основы, ни реальности. С этим понятно. Когда вы посмотрите на это, то обнаружите, что реально нет никакого «ума». Что такое ум? Нет такой обособленной вещи.

То, что есть, что все мы переживаем, — воспринимаемый, более или менее непрерывный поток мыслей. Это то, что мы называем «умом», веря, что этот поток мыслей генерируется внутри наших черепов. Именно в это нас научили верить с самого первого дня. Однако обратитесь к своему собственному опыту. Собственно говоря, вы знаете, что «ваши» мысли приходят откуда-то еще. Иногда мы говорим: «Интересно, откуда мне пришла эта идея!» Оттуда, откуда они все приходят: из Сознания, из Источника. Человеческие инструменты ума-теяа — не исходные точки. Они не трансмиттеры. Они лишь ретрансляционные станции, проводящие механизмы для Сознания. Отсюда же идет и учение о том, что «ты не деятель»: «ты» не можешь быть деятелем чего-либо: все лишь случается через организм тела-ума, который вы считаете «собой».

-  если я не деятель какого-либо действия, то кто тогда деятель?

Если вам так удобнее, можете считать, что вещи делаются Сознанием посредством инструментария из организмов тела-ума. Но в конечном счете это тоже проецирование на Сознание своего представления о нем как о существе, сущности, подобной «Богу», производящему действия. Часто говорится, что это Сознание, или Присутствие, или Любовь, или Возлюбленный, делающий, думающий или переживающий опыт. Возможно, подобное утешает или вдохновляет, но это лишь поэтическое использование языка и концепций. В конечном счете идея о каком-либо деятеле отпускается.

В итоге нет деятеля и нет делаемого — есть только делание. Нет переживающего опыт, нет опыта, есть только переживание. И это то, что есть Сознание: Сознание не делает что-либо, оно есть все. Все это целиком и полностью безличностно, как в смысле существования некой личности в качестве «меня», так и в смысле существования божественной личности.

В этом суть недвойственности. Есть только Все, Что Есть. То является тем, что Есть Я. Нет ничего другого, кроме этого, ни «меня» здесь, ни «бога» где-либо еще. Все суть Я.

Послушайте, что говорит Вэй У Вэй:

«Все сказанное и сделанное:
Все есть Я
и Я есть не-вещь.
Все феномены есть объективные проявления.
То, чем Я являюсь объективно, есть тотальность феноменального проявления.
То, чем Я являюсь субъективно, есть все то, чем являются все феномены.
Здесь нет ничего личностного, нигде, ни на каком этапе.
Личностное представление не является изначально присущим
И в нем вся проблема!»

Последние несколько лет я пребывал в разъездах, рассказывая друзьям, знакомым, людям, с которыми довелось столкнуться во время моих шаманских путешествий, даже своему терапевту (что было несколько опасно), что реальность — совсем не то, за что она себя выдает. Я говорил, что вся структура реальности кажется мне слишком подозрительной: что это подделка, мистификация, ловушка. У меня были моменты, когда я, что бы ни делал, застывал на месте, настолько сильно было это ощущение. То, что ты знаешь, ты не можешь объяснить, но ты чувствуешь это. Ты чувствовал это всю свою жизнь. То, что с миром что-то не так. Подобно чувству deja vu, разве что это было ощущение, словно я почти увидел что-то: почти увидел сквозь голограмму, притворяющуюся так называемым реальным миром. Было чувство разочарования, потому что оно ни разу не проявилось целиком, оставаясь неуловимым, сидя занозой в моем уме.
Это ощущение возникало с особой силой, когда я читал о каких-то новых научных открытиях. Новая галактика где-то там, где ее искали раньше, но никогда ничего не видели. Астроном, дававший интервью, сказал, что, возможно, они «не замечали ее» прежде. Или новая субатомная частица, примкнувшая к мезонам, глюонам и кваркам. Каким-то образом все эти вещи просто то и дело возникали. Я не мог отделаться от чувства: «Ну да, конечно». Уж слишком удобно.
Своему психотерапевту я говорил о том, что начинаю убеждаться, что каким-то образом, по мере продвижения вперед, мы все это придумываем. Я не мог объяснить, как или почему, но все это просто не обнаруживало никакого смысла, не складывалось, не выдерживало проверки скептицизмом. Слишком много исключений у любого правила, слишком много необъяснимых случаев и последствий, на которые все: ученые, врачи, теологи, учителя, продавцы и торговцы коврами — в одинаковой степени пытались закрыть глаза и сбросить со счетов, неубедительно оправдываясь.
Именно эта заноза в моем мозгу заставила увлечься шаманизмом, вытворять странные вещи в компании племенных целителей в сердце тропического леса Амазонки, развлекаясь игрой на грани «как ты определяешь "реальность"»... когда все это резко оборвалось. Когда я наконец увидел то, что видел всегда.

Истина, Кто ты Есть, что Есть «в реальности», всегда здесь; всегда была здесь. Это не что-то новое, что вам необходимо изучить. Это на самом деле совершенно и полностью знакомо нам, даже если мы не осознаем этого. В этом заключается шок узнавания, когда оно случается: абсолютно знакомо. Ну конечно же, оно всегда было! Более, чем знакомо. Истина — это то, что наиболее близко вам: более знакомо и близко, нежели что-либо, что вы думаете, или во что верите, или «знаете» о себе. Потому что эти вещи оборачиваются концепциями, верованиями, добавленными слоями, внешними по отношению к самой знакомой истине, которую, как вы убедили себя, вы не знаете. Однако вы знаете. Сделайте шаг назад. Это ваше собственное Я.

Послушайте. Среди людей говорится, что любое индивидуальное человеческое существо может достичь просветления. В рамках того контекста, где это говорится, несомненно, это справедливо. Тем не менее это абсолютно ничего не говорит вам о просветлении — поскольку «просветление» буквально означает: невозможность существования любого индивидуального  существа.

Скачать всю книгу:
http://rapidshara.ru/55450

........ Единое Сознание струится сквозь все эти миллиарды форм, а что именно происходит с каждой из них, включая и данную, ей-богу, совсем не важно. Здесь нет места выбору, есть лишь невыбирающая чистая осознанность струящегося потока Сознания.

Тот внезапный щелчок, хлопок, мгновенное выпадание за пределы времени, когда существует только свидетельствование (все еще до всякого представления о том, что понятие «адвайта» по сути означает «свидетельствование») той вещи «дэвид», которую я считал «собой», не просто тела, но всего этого так называемого тела-ума-души-личности-духа. И мгновенное постижение, что как такового всего этого нет. Никого нет дома. Ничего нет. Ни «меня», ни чего-либо, что могло бы быть «мной».

Очевидно!, что нет никакого «меня», ведущего наблюдение, свидетельствующего. Свидетельствование наполняет вселенную, и более нигде ничего нет, ибо нет «где» и нет «чего», никаких объектов, никаких сущностей. Есть только Это, Этость, Осознавание, и это то, что есть Я.

«Сдвиг восприятия» вполне подходящая фраза, но... мама дорогая!
Это не означает «видеть иначе» или «видеть иное», а отсутствие видящего как такового. Точнее: восприятие идет не от ума-тела.

Одновременно все вышесказанное — полнейшая чушь, ибо сводится на нет пониманием того, что вообще ничего не случилось. Тогда вся катастрофа получает, так сказать, ретроактивный характер. Ничего не изменилось, потому что так было всегда: неверные представления закончились, прекратилось искаженное восприятие. Что случилось? Ничего. Никого никогда не было дома. Эта этость всегда то, что есть Я. Теперь кажется забавным это маленькое недоразумение, все эти идеи «времени», «объектов», личности, концепций, существ, дэвида, джунглей, Источника, всего...

Нисаргадатта Махарадж называет это Пониманием, но оно не имеет ничего общего с обычным пониманием. Знание, не имеющее ничего общего со знанием в привычном смысле слова.
Послушайте, это важно! Для описания здесь используются слова и понятия. Но соответствует ли это, тому, о чем словами и понятиями пытаются говорить различные учителя, мудрецы и традиции, я не знаю и, честно говоря, мне это безразлично.

По сути своей, это ничто, случившееся в джунглях, не нуждается ни в чьем подтверждении. Оно делает все относительным, но ни что не делает относительным его.
С одной стороны, есть всё: - все, что мы знаем, чувствуем, о чем думаем, во что верим, все, что существует или не существует, все возможное и невозможное. Все, что было, есть или когда-нибудь будет, или никогда не будет. А с другой стороны, есть это. Всего нет, а это есть.

А будет ли признано это кем-либо еще из обитателей известной, а то и неизвестной вселенной, после выхода за пределы времени  стало навеки неважным. Я не могу этого объяснить, не впадая в попытку рационального осмысления. Здесь не просто нет никаких сомнений — самой концепции сомнений не существует.

Часто возникает слово «очевидно», но это явное злоупотребление хорошим словом, ибо, используемое всуе, оно только затемняет смысл. И тем не менее, все, что находится перед вами, более того, все, чем вы на самом деле являетесь, все, чем является все это, от чего невозможно убежать, что не может быть иным, есть очевидность, даже если в большинстве случаев это и невозможно увидеть.

Всегда, повсюду — совершенное Сияние Недвижимости и ни-что, у которого нет имени (любовь, сострадание, блаженство — лишь жалкие тени), изливающееся беспрестанно, отныне и всегда доступное прямому видению, без участия ума-тела.

Вселенная зиждется на принципе «необходимого знания», хотя в большинстве случаев мы не нуждаемся в знании. Но когда для целостной картины мироздания уму-телу действительно требуется какое-либо знание, то оно его получает, причем именно тем образом, который наиболее соответствует возможностям его восприятия. Ответ может прийти в форме учителя, или случайно услышанного разговора, или просто спонтанно возникшей мысли. А как иначе? Все, что есть, — Сознание.

Увиденное больше никогда не станет не-видимым. Это так просто. Всегда и везде лишь совершенное Сияние Недвижимости. И не-вещь, у которой нет имени: беспрестанное Излияние, сейчас и всегда доступное видению, которое исходит не из вещи ум-тело.

Уэйн Ликермэн в своем предисловии к книге Рамеша «Сознание говорит» очень точно заметил, что «сам факт просветления вовсе не означает способность донести сопутствующее ему понимание».
Сказано верно.

Есть только это. И это прозвучало бы как абсурдное славословие, если бы было кому славословить, но такового не существует. Существует, понятно, только это. Я абсолютно ничего не знаю, кроме одного: знание, видение, понимание. Знание, видение, понимание, — то знание, видение и понимание, которого нет, которое за пределами человеческого понимания, открывшееся здесь, которое есть здесь. Теперь всегда воспринимаемое не из этого ума-тела. Незаслуженное, полученное безо всякого поиска, даже без запроса, по меньшей мере без прямого. Это невозможно передать словами, невозможно выразить, это невозможно ухватить мыслью.

И Рамеш прав, называя это чем-то вроде «божественного гипноза». А чем оно еще объясняется? Все умы-тела взирают на это, купаются в этом, являются этим — и не могут увидеть это.

Как можно показать кому-то что-то, чем они уже являются, особенно когда это есть ни-что, а они — ни-кто? Все это так невероятно просто. Ведь очевидно, что никого нет дома.

Все-Что-Есть — Любовь за пределами любви, Свет за пределами света, Покой за пределом покоя, Свобода за пределом любого представления о свободе... напишите все слова заглавными буквами и кричите их, плачьте их, рыдайте их.

Но народ чешет в затылке и говорит, что не доходит. «Ну, это что-то философское...», или «Но мне нравится моя история, мне нравится моя драма». Так или иначе, все расставляют защиту, лишь бы не видеть Того, Что Есть. Даже самоотверженные искатели, когда слышат «это лишь сон», кивают и продолжают говорить. Никому не приходит в голову остановиться, видеть, быть.
И Хафиз прав:

«Дорогие, вы, кто пытается познать Чудо Любви через разум,
я ужасно боюсь, что вам это никогда не удастся».

продолжение..........